Принц Уильям и Кейт Миддлтон: Красота по-королевски

Их свадьба в апреле 2011 года стала событием мирового масштаба. Тысячи фотокамер и миллионы глаз были прикованы к молодоженам. Кто-то радовался за них, кто-то жадно искал недостатки во внешности. Ведь пара встречалась до свадьбы целых восемь лет, невесте 29, и видные эксперты от пластической хирургии заявили, что на ее месте поспешили бы воспользоваться услугами косметологов.

И даже посчитали, что набор предсвадебных косметологических процедур обошелся бы Кейт в 150 тысяч долларов. Да и принцу не мешало бы кое-что подправить: ровесник невесты, он уже обзавелся проплешиной — факт весьма огорчительный, но поправимый с помощью современной методики пересадки волос. Предлагали даже начать процедуру прямо во время медового месяца.

Удивительная наглость. Но принц Уильям давно привык и к бесстыдному вниманию, и к пронырливости папарацци — и только улыбается в ответ на бестактные замечания… Эта обворожительная улыбка и большие глаза достались ему от матери, принцессы Дианы. С тех пор, как она погибла, всенародная любовь перешла к ее первенцу, Уильяму. Именно его англичане хотят видеть своим королем, а не отца, принца Чарльза. Личной жизнью Его Высочества озабочена вся страна. Тут есть, что обсуждать: избранница принца однажды станет королевой Великбритании.

Принцу не мешало бы кое-что подправить: ровесник невесты, он уже обзавелся проплешиной — факт весьма огорчительный, но поправимый с помощью современной методики пересадки волос.

На пороге жизни
90-е годы

— Ну, как ты себя чувствуешь, студент? — папа потрепал его по плечу. — Честно говоря, Вилли, я вспоминаю годы ученичества без удовольствия. Науки мне как-то не давались… То ли дело регби или поло!
— Вы наговариваете на себя, отец, — юный Уильям лукаво взглянул на принца Чарльза из-под светлой длинной челки. — Мне надоел Итон. Я рад, что окончил школу. Говорят, что быть студентом — это совсем другое…

Строгие правила частного колледжа в Итоне вывели бы из себя любого современного юношу. Но Уильям поступил туда в 13 лет, когда еще жива была мама, и довольно легко смирился с чопорными предписаниями, не делавшими поблажек даже для членов королевской семьи. Если существует на свете равенство, то оно было явлено здесь. Все ученики проходили тщательный ценз на право жить и учиться в старейшем колледже страны, а потом отказывались от всех прав в угоду железной дисциплине. А как иначе вырастить тех, кто будет править миром?

Но в отрочестве так трудно представить свое будущее. Хочется только маминой ласки и поддержки отца. И развод родителей кажется концом света. А уж когда за каждым шагом следят люди, вооруженные фото- и видеокамерами, а газеты потом печатают грязные сплетни, — больно вдвойне… Хотя куда уж больнее? Он видел, что мать несчастна, знал, что она ревнует папу к чужой женщине с некрасивым хищным лицом, которому не поможет никакая пластическая операция — Камилле Паркер-Боулз, слышал, как сплетничали слуги об этом романе длиной в полжизни… Но ведь Чарльз был его отцом — тем человеком, который нянчил его в младенчестве и только смеялся, когда двухлетний Вилли топил в унитазе его ботинки за пять тысяч фунтов, который лазил с ним и братом по шотландским горам, обнаруживая недюжинные познания в истории края и геологии. Как он мог не любить его?

Уильям помнил день, когда Диана приехала, чтобы рассказать ему о том, что ее лишили права называться Ваше Высочество, лишили титула принцессы. Он смотрел в это прекрасное, светлое лицо с широко распахнутыми голубыми глазами, обрамленное красиво уложенными завитками таких же светлых волос, как у него, и обмирал от любви и страха. Кто защитит ее, такую ранимую и добрую? Она возила своих сыновей по приютам и госпиталям, чтобы показать жизнь тех, кто не родился с серебряной ложкой во рту. Брала на руки больных детей. Всегда мчалась туда, где произошли землетрясения и начинались войны. Диана не хотела видеть своих детей «счастливыми принцами» из рассказа Оскара Уайльда. Ведь быть королем значит нести ответственность за зло, причиненное слабым…

«Когда я станут королем, я верну вам титул!» — произнес он, поцеловав ей руку. Диана заплакала, потом засмеялась и сказала, что это слова настоящего мужчины, настоящего короля.

«Когда я станут королем, я верну вам титул!» — произнес он, поцеловав ей руку. Диана заплакала, потом засмеялась и сказала, что это слова настоящего мужчины, настоящего короля.

И помнил он другой день, когда мама вызвала его на неприятный разговор. Она хотела опередить газеты, в которых вышли грязные откровения ее бывшего тренера по конному спорту. «Да, он был моим любовником, — тщательно подбирая слова, говорила Диана. — Я так нуждалась в нежности… Но я не знала, что он предаст и продаст мою любовь».

Мама никогда не лгала ему. И Уильям встретил заголовки на первых полосах газет с королевским спокойствием: ни один мускул не дрогнул на его красивом породистом лице. Он научился держать эту маску в любой ситуации, — истинный сын своего народа. Настоящего англичанина, джентльмена и принца отличает способность «всегда держать неподвижной верхнюю губу» — то бишь не распускаться, не расклеиваться, не выдавать истинных чувств. Хоть вокруг будет рушиться мир!

Уильям Виндзор прошел боевое крещение в день, когда хоронили его мать. Камеры не отводили хищных глазков от его побелевшего лица. Рядом стоял, уткнувшись ему в плечо, младший брат, рыжий Гарри. Отец, оглохший от всеобщей враждебности, не поднимал глаз. И только Уильям казался воплощенным самообладанием.

Ему тогда было 15 лет.

В большом ассортименте
2001

Он научился держать эту маску в любой ситуации, — истинный сын своего народа. Настоящего англичанина, джентльмена и принца отличает способность «всегда держать неподвижной верхнюю губу».

Но в молодости раны быстро заживают, оставляя только шрамы, которые не поддаются шлифовке ни лазером, ни временем. После смерти матери королевский двор заключил «пакт о ненападении» с агрессивной британской прессой. Журналисты обязались не преследовать до поры до времени юных принцев, дав им возможность спокойно вырасти и возмужать. Хотя, конечно, пристальное внимание все равно чувствовалось. Уильям вел жизнь простого школьника. Играл в хоккей и даже был капитаном хоккейной команды и команды по регби, увлекался плаванием, хорошо играл в футбол и баскетбол и не раз представлял школу на марафонах по бегу по пересеченной местности.

Окончив Итонский колледж, Уильям поступил в престижный университет Эдинбурга. Здесь не было такого тщательного отбора студентов, разве что по материальному принципу: плата за обучение составляла 35 тысяч долларов в год, что могли себе позволить далеко не все. Тем не менее, среди будущих соучеников принца крови были дети нуворишей, бизнесменов и даже талантливые стипендиаты из не слишком состоятельных семей.

— Я собираюсь поразвлечься! — говорил Вилли своему закадычном другу Хью Ван Катсему, распаковывая чемоданы в снятой для него маленькой квартирке студенческого городка. Семья Хью дружила с правящей семьей Англии уже не одно столетие.
— Это будет нетрудно сделать, — смеялся тот. — Стоит тебе появиться в комнате, как все девушки уже согласны.

Уильям бросил в него подушкой. В сказанном была доля правды. Девушки любили Вилли. Конечно, он был принцем, но, кроме того, пепельным блондином с хорошей фигурой и милой улыбкой (уже лишенной брекетов). Убийственное сочетание. О любовных победах молодого наследника ходили легенды. Но были ли эти истории правдивы?

— Мать мне рассказывала, что, когда ты родился, твоя бабушка, Ее Величество, королева Елизавета, взяла тебя на руки и сказала: «Слава богу, уши у него не как у отца», — продолжал смеяться Хью. Он был крестником Чарльза и мог позволить себе шуточки над оттопыренными ушами и унылым лицом престолонаследника. — Думаю, девчонки повторяют это вслед за ней. Немного таких любительниц, как Камилла…

Уильям зарычал и повалил его на ковер. Парни боролись, хохотали и пыхтели, как щенки на лужайке. Потом, выбившись из сил, долго валялись на полу и болтали.

У него было много друзей на курсе, но особенно тесно он сошелся с хорошенькой Кейт Миддлтон — дочерью английского бизнесмена.

— Если серьезно, скажи спасибо, что пресса пока соблюдает дистанцию, — сказал Хью. — Помнишь эту официанточку в Норвегии… Ее звали Аннализе, кажется?
Уильям покраснел.
— Хорошо мы тогда покатались на этом горнолыжном курорте, — насмешливо протянул Хью. — Ой, а Бритни Спирс? Жаль, что тебя тогда обломали твои министры, запретили с ней встретиться! А какие письма писала! Просто секс по электронной почте…
— Вот в этом вся и проблема, — заметил Уильям. — Если бы я не был принцем, вряд ли на меня обратила бы внимание поп-принцесса. Но так как я принц, мне нельзя пятнать репутацию даже невинным флиртом с ней…
— Ну, уж не таким невинным, — вставил Хью.
— У нас, у принцев, выбор весьма ограничен, — притворно вздохнул Вилли. — Может, пойдем рассмотрим ассортимент?

И они, весело толкая друг друга, выбежали из дома навстречу студенческой вольной жизни.

Просто друзья
2002

Спустя год Уильям собрался бросать университет. У него было много друзей на курсе, но особенно тесно он сошелся с хорошенькой Кейт Миддлтон — дочерью английского бизнесмена. Они вместе писали курсовые, зубрили экзаменационные билеты, сидели рядом на лекциях. Кейт была заводной и веселой, она хорошо училась, занималась спортом, играла в хоккей за университетскую команду и активно участвовала в благотворительности. Однажды на благотворительном показе даже прошла по подиуму в прозрачном платье, хотя всегда была очень стеснительной. И все вдруг увидели, что у Кейт, которая одевалась очень скромно и неброско, идеальная фигура и на редкость красивые пышные волосы шоколадного цвета…

Но для Уильяма Кейт была «своим парнем». Кем был он для Кейт, понять было невозможно: она всегда улыбалась, внимательно слушала собеседника, наклонив голову к левому плечу, и давала дельные советы, — будь ты хоть принц, хоть кто. Ее все любили, и все боялись, что Вилли разобьет ей сердце. Но на все намеки Кейт только пожимала плечами и говорила:
— Мы друзья.

Однажды на благотворительном показе даже прошла по подиуму в прозрачном платье, хотя всегда была очень стеснительной. И все вдруг увидели, что у Кейт идеальная фигура...

В конце концов, их оставили в покое. А потом копания студентов — Уильям и Кейт вместе с ними — сняли вместе целый дом. Дым там стоял коромыслом!

Но развеселая жизнь не отменяла проблем с учебой.
— Думаю, история искусств — все-таки не мое дело, — сказал Вилли, с отвращением отбрасывая очередной культурологический учебник. — Надо уезжать. Но что скажут дома? И газеты поднимут вой…
— Не думаю, что это правильное решение, — помолчав, отозвалась Кейт. — И дело даже не в репутации. Ты вполне можешь перевестись на факультет, который тебе по вкусу, здесь же.
— Мне надоело учиться!
— Первый год самый сложный. Дальше будет легче. Чем тебе больше всего нравилось заниматься в детстве?
— Мне? Лазить по горам с отцом. Бывать в новых странах. Рассматривать карту мира…
— Как насчет географического?

Они еще долго говорили об этом, а потом Кейт помогла ему составить прошение о переводе на географический факультет. Спустя какое-то время принц Чарльз лично выразил подруге сына благодарность за то, что она удержала его от опрометчивого поступка.

Их дружба была настолько крепкой, что Уильям даже сообщил ей о том, что влюбился и на каникулы уезжает к родителям своей новой девушки.

— Ты представляешь, они живут в кенийском заповеднике, которым управляет ее отец! — восторгался он. — Всегда мечтал поохотиться на антилоп! Обязательно научусь метать африканское копье…

В этот день Кейт ушла к себе в комнату, не прощаясь. А утром даже не вышла, чтобы проводить Уильяма.

Закон джунглей
2003

Девушку звали Джессика Крейг, и она была вне себя от счастья, что заарканила принца. К его приезду был заготовлен целый план мероприятий, включавший и любимую принцем охоту, и посещение африканской деревни, и уроки метания копья. Сама Джесс все последнюю неделю не вылезала от косметолога и массажиста, приводя себя в идеальную форму.

Расспрашивая Уильяма о дворцовых нравах, она интересовалась исключительно деньгами и сплетнями. Через три дня он уже ненавидел ее.

Приезд был обставлен с большой помпой. Родители слегка робели и все время старались оставить их одних. Уильям ни в чем не знал отказа. До этого момента он виделся с Джессикой лишь по вечерам, в течение нескольких часов. А теперь был вынужден проводить с ней все время с утра до вечера. И оказалось, что она может бесконечно говорить о тряпках. О любом случае из своей жизни Джессика помнила лишь по тому, что на ней в тот момент было. Расспрашивая Уильяма о дворцовых нравах, она интересовалась исключительно деньгами и сплетнями. Через три дня он уже ненавидел ее.

Долгие прогулки стали в тягость, тем более что Джессика непрерывно сюсюкала: «Ой, какая птичка! Ой, цветочек! Понюхайте, Ваше Высочество!» — и требовала, чтобы он держал ее за руку. Через неделю Уильям чуть не выл в ее обществе, с ностальгией вспоминая циничные шуточки Хью и насмешливую улыбку умницы Кейт. Родители Джессики, видимо, уже считали его женихом и позволяли себе прозрачные намеки на будущую свадьбу. В конце концов, Вилли скомкал визит, отговорился срочным вызовом из Букингемского дворца и уехал. А вернувшись в университет, сразу помчался к Кейт. И поразился.

— Оказывается, я без тебя не могу, — прошептал, прижимая ее руки к своему сердцу.

Новое чувство было таким нежным и трепетным, что Уильям боялся любого постороннего взгляда, словно взгляды обладали смертоносной силой. Они с Кейт договорились хранить молчание и скрывать все даже от самых близких друзей. Но потом все-таки пришлось воспользоваться их помощью. Из ресторанов они выходили через разные двери, на торжествах сидели далеко друг от друга и всегда отрицали «особые отношения». Когда журналисты все же пронюхали об их влюбленности, Уильям тут же пустил слух, что расстался с Кейт.

— Он счел, что их чувства стали слишком скучными, — откровенничали его друзья. — И попросил у Кейт время на раздумье.

Сам Уильям в это время дал интервью, в котором признался, что не собирается жениться лет до 30.

Однако его друг Хью таких обещаний не давал. На грандиозную лондонскую свадьбу знатной семьи были приглашены первые лица государства и простые студенты, друзья жениха. Правда, незадолго до этого, когда семья Ван Кастемов собиралась праздновать свадьбу старшего брата Хью, у них произошла ссора с принцем Чарльзом. Чтя память принцессы Дианы, они ненавидели Камиллу. Не пригласить ее они не могли, но, рассаживая гостей, назначили ей место подальше от принца. Это стало известно Чарльзу, и он, разъяренный, отказался придти на семейное торжество старых друзей. Ван Кастемы обиделись. На дружбу молодых отпрысков это не повлияло. Но когда среди гостей Уильям увидел Джессику Крейг, то чуть не убежал со свадьбы. Кейт тоже была тут, но, по их обычным правилам, всегда была на другом конце зала.

— Я хочу с тобой поговорить, Уильям, — проныла Джессика. — Произошло какое-то недоразумение. Я так люблю тебя! Мы должны все выяснить…

— Я хочу с тобой поговорить, Уильям, — проныла Джессика. — Произошло какое-то недоразумение. Я так люблю тебя! Мы должны все выяснить…
Уильям с тоской обгляделся в поисках спасения…
— Вот ты где, милый, — услышал он спокойный голос. — Я тебя потеряла.
Кейт взяла его под руку и взглянула на остолбеневшую соперницу.
— Мы рады были увидеть тебя, Джесс.
И больше не отходила от своего принца в течение всего вечера.
Хью издалека наблюдал за этой сценой.
— Королева! — восхитился он. — Ты будешь за ней, как за каменной стеной, Вилли…

Наука любви
2005

Уильяму предстояло пережить еще одну свадьбу — его отец, принц Чарльз, не взирая на сопротивление своей августейшей матери и всего народа, решил узаконить свою любовь к Камилле. Любовь протяженностью в тридцать лет. Он боялся разговора со старшим сыном, боялся уничтожающего взгляда, горьких слов и упреков. Но Уильям, его чуткий мальчик, все понял и не стал ругать своего старого отца. Тонкая кожа на его щеках порозовела:

— Я не буду против, папа. Ты выстрадал свое счастье. Если тебе хорошо с этой женщиной, если она делает тебя счастливым — что ж, я только «за».

То же самое он сказал бабушке, придя к ней на традиционный воскресный чай. Королева Елизавета пыталась прочесть по невозмутимому лицу любимого внука его истинные чувства: ненависть к сопернице матери, обиду на отца, недовольство жизнью… Но видела только доброту. И хотя у нее было много претензий к покойной невестке, невольно подумала, что Диана передала Уильяму свои лучшие черты.

— Думаю, еще недавно я отнесся бы к этому иначе, — говорил в это время Вилли. — Если бы не Кейт. Она такая бабушка, такая…
— Я хочу с ней познакомиться, — неожиданно сказала Елизавета. Она выглядела растроганной. — Если она нравится тебе, то непременно понравится и мне…

— Я хочу с ней познакомиться, — неожиданно сказала Елизавета. Она выглядела растроганной. — Если она нравится тебе, то непременно понравится и мне…

Спустя несколько месяцев после того, как состоялось это знакомство и Кейт стали считать официальной подругой Уильяма, они окончили университет. Им предстояло расстаться: Кейт уезжала к родителям на север Англии, а Уильям — во дворец.

— Этого не будет! — сказал Вилли. — В конце концов, мы живем в XXI веке! Я сниму квартиру в Лондоне…

Он поделился своими мыслями с отцом, ожидая противостояния.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Чарльз. — В квартире тебе не будет спасения от папарацци… Как ты думаешь, дорогая?

Камилла улыбнулась. Со времени свадьбы она стала спокойнее, женственнее, даже похорошела. Они с Чарльзом откровенно обожали друг друга.

Она сразу поняла, что хочет сказать муж.

— Конечно. Я буду очень рада.

Это было невероятно! Впервые за все время существования английской монархии принцу крови было разрешено жить в гражданском браке со своей незнатной избранницей в доме его отца и мачехи, Кларенс-хаусе. И королева Елизавета дала на это свое высочайшее согласие. Помолвку влюбленные объявили лишь в 2010 году.

Разве, пройдя такой путь, они испугались бы направленных на них фотокамер и придирчивых взглядов? Кейт лишь сильно похудела от предсвадебных хлопот. Для нее было заказано два свадебных платья — к церемонии венчания и к свадебному ужину, от Александра Маккуина и Брюса Олдфилд. И, кажется, пары прекраснее не видело Вестминстерское аббатство…