В
полдень раздался звонок в дверь, и Дрю с недоумением и ужасом увидела
нескольких рабочих в одинаковых синих комбинезонах. «У нас заказ на
погрузку вещей мистера Грина, мэм». И принялись бодро выносить из дома
все, что принадлежало Тому. Не в силах сдержаться, Дрю зарыдала, закрыв
лицо руками. Слезы текли и текли, она никак не могла их остановить…
Дитя Голливуда
Дрю стала кинозвездой в семь лет, сыграв в «Инопланетянине» у Спилберга. В девять белокурый ангелочек с пухлыми губками попробовал алкоголь, в десять — марихуану (мама-актриса предложила), в двенадцать — кокаин.
В тринадцать младшая Бэрримор пыталась покончить с собой с помощью
кухонного ножа. В шестнадцать ей уже было о чем поведать в мемуарах, что
она и сделала, шокировав публику признанием, что давно ищет мужчину, с
которым можно было бы обрести счастье. «Испорченная» — таково было общее
мнение.
Но девочка-звезда была доброй и незлобивой. Никто никогда не слышал
от нее плохого слова, хотя люди часто делали ей больно. Пожалуй,
ненавидела она только своего отца — актера, алкоголика, дебошира Джона
Дрю Бэрримора. Семилетней крошкой она на каждой отцовской сигарете
написала: «Пошел ты к такой-то матери!» И вручила пьяному папочке со
словами: «На, кури, урод!»
Отец пришел в ярость, и девочка оборонялась от его кулаков стулом…
С
тех пор во всех мужчинах она искала настоящего папу, которого у нее, по
сути, не было в детстве. Но ей не везло. Кавалеры исчезали, не успев
появиться: одно дело — встречаться с «чудо-ребенком» (хоть и выросшим),
совсем другое — с алкоголичкой, на которую все махнули рукой. В двадцать
один год, когда иные люди только начинают пить, Дрю завязала, отлежав в
частном наркологическом центре несколько месяцев. И вернулась в кино,
доказав, что Бэрримор — вовсе не звезда вчерашнего дня, а прекрасная
молодая актриса и успешный продюсер. Ей пришлось сбросить немало килограммов, набранных за время пьянства, и даже сделать операцию по уменьшению груди — иначе Дрю сама себе казалась коровой. «Большой бюст —
психологическая нагрузка, говорила она. — Из-за него, что бы ты ни
надела, как бы ни худела, выглядишь толще, чем весишь. На вечеринки твоя
грудь приходит раньше тебя. Ее замечают, а тебя могут и игнорировать.
Принято считать, что мужчинам большая грудь нравится. А я решила в свою пользу: мужчины любят ее, а я люблю себя. Вопрос закрыт».
А еще изменила форму носа, сделав его более изящным. Хотела казаться взрослой, строгой и аристократичной. И все равно осталась очень аппетитной, круглолицей и сияющей, как пончик или солнышко — очаровательная кареглазая блондинка с детской улыбкой. Потом она покрасилась в рыжий цвет и стала еще больше похожа на солнце.
В двадцать шесть ее жизнь началась еще раз: Дрю вышла замуж…
Грин-карта
Она бывала замужем и раньше — в 19 лет выскочила замуж за бармена, но
через пару недель развелась (когда протрезвела). На этот раз было
очевидно: они Томом Грином два сапога пара. Оба ужасно любили розыгрыши.
Подшучивали над друзьями и друг другом и хохотали до упаду, когда шутка
открывалась.
Том мог, например, заявить прямо в телевизионном эфире:
— Я женюсь на этой прекрасной девушке очень скоро! И вы об этом
обязательно узнаете. Потому что венчание произойдет… в прямом эфире
нашего телешоу Saturday Night Live!
Бешеные аплодисменты зала — и их тихий смех за кулисами.
Они поженились в апреле 2001 года, тайно от всех. Нашли затерянный в
Тихом океане остров и обвенчались, причем Дрю была босая, а жених тихо
щипал ее за попку во время церемонии, сохраняя невозмутимое выражение
лица. Перед этим невеста торжественно выбросила со скалы свой мобильник.
— Это жертва! — хохотал Том.
— Конечно, — обижалась Дрю. — Больше всего на свете я обожаю говорить по
мобильному телефону. Но сейчас я хочу только одного — быть с тобой!
Пара пропала из поля зрения журналистов почти на три месяца. Какие-то
мальчишки из глубокой ирландской провинции клялись, что видели Герди из
«Инопланетянина», входящую под ручку с Томом Грином в их городской
кинотеатр, там как раз показывали «Парк юрского периода-3». Но парочка
удрала перед самым финалом через служебный вход, так что поклонникам не
удалось их поймать.
«Что происходит?» — гадали все, а узнали только в июле, когда
молодожены устроили грандиозное торжество в Малибу. И оказалось, что они
были в свадебном путешествии! Дрю сияла довольной улыбкой и отплясывала
на официальном празднике с другими «Ангелами Чарли» — черноволосой, раскосой Люси Лиу и белокурой, голубоглазой Кэмерон Диас.
А еще через неделю Том, подмигивая жене, заявил в ток-шоу, что все это — мистификация и розыгрыш.
— Мы и не думали жениться, —нахально улыбался он в камеру. — С чего вы взяли?
Пожар души
Обстоятельства той ночи Бэрримор потом смогла восстановить почти до
минуты. Калифорнийская ночь была душной. Такой душной, что Дрю
закашлялась сквозь сон, но не проснулась. Накануне они слишком поздно
вернулись с очередной вечеринки. Она просто откинула простыню и
уткнулась носом в плечо посапывающему рядом Тому. Ей снилась мать,
которая протягивала ей косячок с марихуаной и говорила: «Попробуй, не
бойся! Маленькие девочки не должны ничего бояться»…
Дрю во сне послушно взяла «травку» и затянулась… Но вместо привычного
вкуса и легкого кайфа почувствовала горечь. Легкие заполнились дымом,
она опять закашлялась. Мама весело посмотрела на нее и… залаяла.
Морщась от тяжести в голове, Дрю с трудом заставила себя очнуться.
Звонкий лай не прекращался. Ее собачка Флосси стояла рядом с кроватью и
просто надрывалась.
— Выйди сама, Флосси, — пробормотала Дрю. — У тебя же есть специальная дверь!
Но она будила ее, повизгивая, словно пытаясь что-то сказать. Дрю
продрала глаза и охнула. Комната заполнялась сизым дымом. Из-за двери
явно доносился треск огня.
— Том! — завопила она в ужасе. — Проснись сейчас же, это пожар!
Он вскочил, сразу оценил ситуацию…
— Не подходи к двери, иначе сразу полыхнет сюда! Связывай простыни! Хорошо, что только второй этаж…
И стал звонить пожарным, потом помог ей с простынями. Они выбрались
через окно особняка, причем Дрю нежно прижимала к груди Флосси и
целовала ее замшевую макушку.
Ее
пытались увести, но Дрю никуда не пошла. Она стола рядом со своим
домом, в котором жила с пятнадцати лет, то есть с тех пор, как ушла от
матери и стала полностью самостоятельной. Там была половина ее жизни,
часть ее самой: любимые вещи, коллекции, подарки… В огне остался журнал
«Плейбой», подаренный ей Спилбергом. Ее крестный отец в кино узнал, что
семнадцатилетняя Дрю сфотографировалась обнаженной для мужского журнала,
купил этот номер и обработал на компьютере каждую фотографию, «одев»
голенькую Лолиту. Отпечатал журнал заново и прислал своей звездочке…
Дрю тихо заплакала. Спилберг до сих пор считал ее малюткой и заставлял стирать губную помаду, когда она приходила в его офис.
Том, весь в копоти, прижал ее к себе и сказал, что вещи ничего не стоят. Главное — она жива. Жизнь — главная ценность.
— Флосси — моя главная ценность! — восторженно заявила Дрю, горячо
целуя собаку. — Если бы не она, мы бы погибли. Я обязательно упомяну ее в
своем завещании.
Том посмотрел на нее как-то странно.
Глупые шутки
Из-за этого пожара что-то неуловимо изменилось в их отношениях. Они
купили дом в Студио-Сити. Лос-анджелесский особняк Дрю нуждался в
капитальном ремонте, но она никак не решалась его начать. Ей страшно
было смотреть на полуразрушенное здание. Дрю с головой ушла в работу и
общение с друзьями: она боялась депрессии и хотела как можно скорее
вернуть себе солнечное расположение духа.
Но Том словно повзрослел. Он все чаще предпочитал вечеринкам в
Беверли-Хиллз тихие домашние вечера. И однажды предложил ей завести
ребенка: «Ребенок сделает нашу семью настоящей, а жизнь осмысленной».
От неожиданности Дрю рассмеялась. Это прозвучало издевательски, она сама
поняла: слишком серьезен, даже торжествен был голос мужа, но сдержаться
не смогла. Ребенок? Да она сама еще ребенок! Ей хочется так много
успеть и узнать в этой жизни, у нее совсем нет времени…
— Ну, может быть… — весело и уклончиво сказала она. — Когда-нибудь.
Настроение Тома ей совсем не нравилось. Ну, как же его расшевелить? И она решила пошутить…
Очередное телешоу с их участием было в разгаре. Том сиял, сыпал
остротами, подкалывал ведущего. Словом, это был ее муж, такой, каким все
его знали.
— А сейчас я скажу вам нечто особенное, — заявил он вдруг и выждал
значительную паузу. — У нас будет ребенок! Да-да, мы ждем первенца.
В студии все примолкли. А потом… засмеялись.
— Ну-ну, Том Грин, вы известный шутник! — не поверил ведущий. — И не
раз вводили в заблуждение наших телезрителей. Я не поддамся на вашу
провокацию…
— Да я никогда не был так серьезен, как сейчас, — рассердился Грин. —
Прямо перед тем, как нам выйти к телекамерам, мне прошептала об этом на
ушко сама Дрю… Дрю?
Он вдруг подозрительно посмотрел на жену. Дрю улыбалась своей
невинной улыбкой, но в глазах блестели чертики, которые он хорошо знал.
— О нет, — прошептал Том.
— Ну, поверим вам на слово, — не обратил на это внимания ведущий. —
Ждем, ждем, когда ужасное дитя Голливуда станет идеальной мамочкой, а
безбашенный режиссер плохих фильмов — строгим отцом.
Том даже не услышал колкий намек ведущего на его фильм «На Фредди
указывают пальцем», который был назван «худшей кинолентой в истории
Голливуда». Он во все глаза смотрел на Дрю. Донельзя довольную собой.
Так ребенок считает, что очень хорошо пошутил, подложив в тарелку маме
пластмассовую какашку или подставив ножку маленькому брату.
Игра в любовь
С тех пор все покатилось под откос. Она не понимала, почему Грин
обиделся на такой пустяк. Известие, что он подал на развод, обрушило
небо на голову Дрю. Журналистам Том объяснил свое решение так: «Дрю
замечательный человек и красивая женщина.
Мне очень жаль, но мы не созданы друг для друга, мы слишком разные. Я
искренне желаю, чтобы в будущем она нашла себе человека, с которым будет
по-настоящему счастлива».
Они были женаты всего пять месяцев. Супругов развели быстро. В
отличие от многих голливудских пар, они не ссорились из-за имущества.
Дрю оказалась великодушной, какими бывают только дети: она щедро
поделилась с Грином своим состоянием. Ему достался их новый дом ценой в
два миллиона долларов и часть прав на 46 фильмов, в которых снималась
Дрю Бэрримор.
Том великодушно предложил ей такие же права на 52 картины со своим
участием. Правда, в основном это были ленты, с треском провалившиеся в
прокате.
А еще у Дрю остался ее полусгоревший дом.
После того, как рабочие собрали и увезли вещи ее теперь уже бывшего
мужа, она вновь взялась за бутылку и пустилась во все тяжкие. И даже
завела роман с женщиной, заявив, что всегда была бисексуальна и
переспала в своей жизни с таким количеством женщин, что всех сразу и не
припомнишь. «Женское тело красиво.
Это как познание себя через другого человека, мне это нравится». Потом
вновь скоропалительно собралась замуж — за музыканта Фабрицио Моретти.
Но все угасло так же быстро, как и началось. Знакомые шептались: Дрю
пыталась вернуть Тома, только и всего. Очередная ее детская выходка —
наивная и бесполезная. Разве кто-нибудь из детей-звезд стал счастливым
взрослым? Никто не верил, что ей это удастся.
Современный взгляд
2012
В этом году Дрю Бэрримор исполнилось 37 лет. Знаковый возраст для
женщины — и для актрисы. До недавнего времени было похоже, что как
актриса она куда удачливее. Хотя вот оно — роскошное тело цвета сливок, восхитительная кожа, благодаря которой Дрю постоянно снимается без макияжа, легкие вьющиеся локоны и самая чудесная улыбка,
какую только можно представить. А главное — легкий характер и доброта,
которую отмечают все ее друзья, а их множество. Но вот все одна да одна
(молниеносные романы не в счет).
Но 2011 принес перемены. Сын бывшего главы американского филиала Дома
Шанель, искусствовед Уилл Копельман неожиданно стал мужчиной ее мечты.
Не актер, не музыкант сумел приручить и остепенить этот сгусток пламени.
А может, сама Дрю наконец-то стала взрослой.
Так или иначе, теперь она на самом деле беременна и с волнением и
радостью ожидает дочь. Но еще раньше, в июне, она планирует выйти замуж,
подготовка к свадьбе идет полным ходом.
«Сейчас я только начинаю жить, — радуется актриса. — И совсем не
чувствую свои годы, хотя некоторые знакомые пугали меня кризисом
среднего возраста. На самом деле, я так люблю жизнь, что мне нравится
даже стареть и наблюдать изменения, которые происходят с телом и лицом. Не знаю, что будет потом, но сейчас мне не страшно стать похожей на шарпея — поэтому я даже думать не хочу про новые пластические операции. Ведь Уилл будет любить меня всякой».
