Аида Ведищева: Птичка певчая

Для Ее Величества Артистки внешность — рабочий инструмент, который всегда должен быть в прекрасном состоянии. Ни возраст, ни болезни, ни долгие перелеты не должны отражаться на гладкой коже, безупречной прическе, лукавых глазах. Певица Аида Ведищева умеет позировать фотографам: вспышка высветит только то, что она сама позволит: настоящая артистка умеет подать себя в выигрышном свете.

Где-то на белом свете…

В Советском Союзе певицу Аиду Ведищеву обожали даже те, кто не знал ее в лицо. На телеэкран ее особенно-то не пускали, хотя вся страна распевала: «Никуда не денешься, влюбишься и женишься…», «Где-то на белом свете», «Помоги мне!», «Чунга-Чунга», «Гуси, гуси», «Лесной олень»… Слишком красивой была молодая артистка: жгучая брюнетка со стройной фигуркой, к тому же «без комплексов» — такой секс-эпил в стране, где с сексом давно было «покончено».

Она была не похожа на сонм советских певцов, которые в кадре стояли дисциплинированно, не двигаясь, и пели исключительно песни членов Союза композиторов.

Она была не похожа на сонм советских певцов, которые в кадре стояли дисциплинированно, не двигаясь, и пели исключительно песни членов Союза композиторов. А Ведищева чуть ли не единственную в своем репертуаре комсомольскую песню нашла в Барнауле, у простого студента Олега Иванова, ставшего много позже знаменитым — «Мы хлеба горбушку — и ту пополам. Тебе — половина, и мне — половина»… Когда двадцать лет спустя ей пришлось эмигрировать в США, она скажет, что поехала за свободой. Но внутренняя свобода была у нее всегда. Единственное, чему подчинялась Аида, — это ее призвание. Своему искусству она была готова пожертвовать всем. Даже любовью.

Папа Аиды Соломон Вайс мечтал, что его младшая дочь, поздний ребенок, станет стоматологом — как он — и будет свободно говорить по-немецки. Мама Елена Емельянова — хирург — настаивала на английском.

В результате послушная девочка выучила оба языка и легко поступила в Институт иностранных языков — только для того, чтобы успокоить родителей и принести им диплом «серьезной» профессии.

Конечно, родители знали, что Идочке с рождения уготована стезя артистки, знали — и сопротивлялись этому, не желая своей кровиночке нелегкой судьбы творческого человека. Но дочь начала петь раньше, чем говорить, в три года устраивала концерты в госпитале, где работала мать. Это был 1944 год. Девочка пела перед выздоравливающими ранеными, а мама пробегала мимо в белом халате, забрызганном кровью. И даже на стеклах очков была кровь — этого Ида уже никогда не забудет, поэтому и не выбрала профессию врача.

Несмотря на тяжелое время, у нее была самая настоящая гувернантка, которая ставила с детьми спектакли на английском и учила манерам. Потом был школьный и студенческий театры, музыкальное училище по классу фортепиано и вокала, Иркутский ТЮЗ. Аиде было все равно, где работать, лишь бы иметь возможность выходить на сцену. Там, в свете рампы, происходила ее настоящая жизнь. Неведомые крылья поднимали ее над залом, восторг заполнял душу, молодое тело не знало усталости… Восемь месяцев после окончания института она пыталась преподавать язык, но поняла, что задыхается. Подарила свой диплом родителям и уехала в Москву. Пора было начинать настоящую жизнь.

Талантливую девушку быстро заметили в столице, но она почти сразу уехала в орловскую филармонию: там, вдали от крупного начальства, было больше возможностей, и она сразу стала примой. Хотя всем в Орле было понятно, что этой звездочке место не здесь. Так сказал коллега Аиды столичному гастролеру Вячеславу Ведищеву.

Аиде было все равно, где работать, лишь бы иметь возможность выходить на сцену. Там, в свете рампы, происходила ее настоящая жизнь.

Влюбишься и женишься

Акробат, прославившийся на весь мир благодаря своему номер балансировки на катушках, заинтересовался обворожительной брюнеткой и вскоре увез ее в столицу. Просто взял за руку и повел за собой. Так она стала Аидой Ведищевой.

Через год родился сын. Как это было не вовремя! Аида очень переживала, что ребенок помешает ее грандиозным планам, но на помощь пришла мама. Она увезла новорожденного внука к себе. Аида быстро восстановила фигуру после родов и ринулась покорять вершины советского «шоу-бизнеса». Долгие годы сын оставался далеко. Аида страшно скучала по Володе, посылала деньги и подарки, вырывалась на короткие выходные, которые не приносили облегчения. Певица и сейчас не говорит с сыном о том времени, боится, что он носит в сердце обиду на вечное отсутствие матери. Взрослый Володя теперь — американский бизнесмен и музыкант, живет с красивой смуглянкой — ямайской девушкой — и не хочет иметь своих детей…

Возвращение Ведищевой в Москву было триумфальным. Ее пригласил в свой оркестр Олег Лундстрем — такая честь! Но Аида сама его покинула: хотела работать вместе с мужем, чтобы расставаться пореже.

Такая возможность появилась в оркестре Леонида Утесова, легенды советской эстрады. Однако и это «теплое место» строптивая певица оставила через несколько лет — ей хотелось самой делать яркие шоу, чтобы прямо на сцене менялись костюмы, музыканты танцевали, декорации поражали… Один за другим выходили ее хиты, Аида три года подряд побеждала на конкурсах песни.

Все было кончено. Она забрала сына, старенькую маму и вместе с Борисом уехала. На таможне у нее забрали концертные костюмы, сочтя их «достоянием республики».

Это не могло не раздражать многих в стране, где главным правилом оставалось «Не высовывайся!» У Ведищевой отнимали музыкантов, размагничивали записи на радио, ее фамилии даже не было в титрах «Кавказской пленницы», саундтрек из которой она заставила петь всю страну. Но она не думала об отъезде, даже тогда, когда круг ее друзей стало стремительно уменьшаться. Уезжали все, а она надеялась на лучшее, на то, что все еще будет хорошо. Неизвестно, чего бы она дождалась, если бы не вмешалась любовь.

Хождение по мукам

С Ведищевым Аида прожила десять лет. В последние годы они совсем перестали понимать друг друга. Вячеслав сильно ревновал жену и порой распускал руки. Известной певице то и дело приходилось накладывать грим таким образом, чтобы замазать синяки под глазами. Развод поставил точку в этой истории.

Однажды среди музыкантов Аиды появился новенький — пианист Борис Дверник, поразивший ее своим искусством. Она начала присматриваться к новичку. Тихий, скромный, на 10 лет моложе ее, он много читал и совсем не походил на большинство музыкантов — слегка развязных и любвеобильных. Борис сразу сказал Аиде: «Вам надо уезжать». Но она долго не могла свыкнуться с этой мыслью. Она вновь смотрела на мир через розовые очки: влюбилась.

Взаимопонимание с Дверником, который скоро стал ее новым мужем, казалось полным. Аида расцвела и выглядела свежей и юной, как девчонка.

В свои 36 лет она вдруг страстно захотела ребенка. Родилась девочка, но счастье было недолгим — ребенок умер, и Аида погрузилась в депрессию. А тут еще стало известно, что она попала в списки неблагонадежных, и теперь везде в этой стране ее ждут только преграды.

Все было кончено. Она забрала сына, старенькую маму и вместе с Борисом уехала. На таможне у нее забрали концертные костюмы, сочтя их «достоянием республики».

Как это часто случается, то, что держало супругов вместе перед лицом опасности, перестало иметь значение по ту сторону границы. Почти сразу Аида рассталась с мужем, погрузившимся в религию и возжелавшим стать монахом. Позже он покончил жизнь самоубийством, не найдя себя в чужой стране. Словно чувствовал, что долго жить в США ему не придется: даже не стал учить язык.

Как это часто случается, то, что держало супругов вместе перед лицом опасности, перестало иметь значение по ту сторону границы.

Аиде же пришлось выживать одной, кормить всю семью. Как та лягушка, взбивающая масло из молока, она развила бурную деятельность: зарабатывая на жизнь медсестринским делом, она пошла в колледж, стала изучать танец, кинематограф, японскую систему дыхания, которая и сейчас позволяет ей активно двигаться на сцене и петь, не задыхаясь. Из брюнетки превратилась в ослепительную блондинку. Уже через два года программы Amazing Aida — Удивительной Аиды — шли в Карнеги-холле. Она подтвердила свое право называться звездой и в США.

А судьба продолжала подбрасывать испытания. Неожиданно Нью-Йорк, где ее карьера так хорошо развивалась, стал неприемлем: климат обострил болезни. Пришлось уехать в солнечный Лос-Анджелес и петь в голливудских клубах. Там ее заприметил миллионер Джей Маркофф. На 20 лет ее старше, он влюбился, как мальчишка. Началась настоящая осада: американец стоял на коленях перед русской певицей, заваливал цветами, просил ее руки у матери и сына, поехал в Донецк, чтобы испросить благословения у старшей сестры…

«Ты хочешь сцену? Она у тебя будет!» — сказал он и начал строить дом в Беверли-Хиллз — с собственной сценой и танцполом.

Это было похоже на сказку. Бриллианты, путешествия, огромный дом, устроенный по ее вкусу. «Я пять лет занималась ерундой», — с горечью говорит она сейчас. Муж не хотел делить ее со сценой, а Аида завидовала простой певичке в шикарном ресторане, где они с мужем обедали. В конце концов, ее «концертная деятельность» ограничилась развлечением гостей Джея — пожилых американцев, которые приходили к ним на званые вечера. Аида подала на развод, еще не зная, что с миллионерами так просто не разведешься, слишком много денег замешано. Вот когда она вспомнила звонки от женщины, с которой Джей жил 12 лет до нее: «Не живи с ним, он подлый»…

Можно ли благодарить судьбу за болезнь? Cтрашный диагноз может стать не концом, а новой вехой, которая все расставит на свои места.

Сопротивление мужа оказалось ожесточенным. Судебный процесс вымотал все силы и нервы. А когда Джей, желая попугать, устроил так, что ее на несколько часов арестовали, что-то случилось с Аидой. Она больше не хотела петь. Пошла на курсы косметологов и гометопатов, чтобы больше никогда не выходить на сцену.

Развод прошел по ней танковыми гусеницами, так что даже когда ей удалось выиграть суд, отсудив у мужа достаточную для скромной жизни сумму, полностью оправиться не удалось. Вскоре после развода Ведищевой поставили диагноз — неоперабельный рак.

Можно ли благодарить судьбу за болезнь? Кого-то шокирует такая постановка вопроса. И все-таки страшный диагноз может стать не концом, а новой вехой, которая все расставит на свои места. Аида стала бороться. Она нашла врачей, которые не побоялись сделать операцию, и прошла полный курс химиотерапии. Все это ужасное время рядом с ней был человек, которого не испугала ее боль, страдание, выпавшие волосы и ресницы. Наим — «мой покровитель», как она его называет, стал ее четвертым мужем.

В этом году «русской Мэрилин Монро» исполнилось 70 лет. В это трудно поверить — так молодо и свежо выглядит эта женщина. После химиотерапии Аида изменила свой рацион питания, навсегда отказалась от мяса. Каждое утро она начинает с обязательной часовой пробежки, зарядки, дыхательной гимнастики. Потом — диетический «завтрак больного человека»: тертое яблоко, перемешанное с гвоздикой, лимоном и чесноком.

«Вы состаритесь, когда состарится душа, — говорит Аида Ведищева. — Будете в этом уверены — не состаритесь никогда. Надо просто хотеть жить, следить за собой, тратить на себя время».